Эти
отдельные, перспективно построенное элементы, представляют
собой частные опыты, которые не переносятся на всю картинную
плоскость, и то небольшое пространство, "отвоеванное"
объемной материальностью зданий, соседствует с абстрактным
субстанциональным фоном /но уже не золотым, а синим/, уходящим
словно бы в пропасть за зданиями. В начале Х1У века картинное
пространство уже не "телесно", Оно зависит не
только от характера изображения фигур, но и оттого насколько
"глубоко" отстоят от "переднего" края
здания или задние стены интерьера. Пространство предстает
перед нами как изображение малой, но все же "глубины",
которое можно разделить на три 'зоны: "зону действия",
где происходит религиозное событие, "зону глубины"
- среднюю зону; которая раздвигает и закрепляет пространственную
среду; за средней зоной пространство как бы обрывается в
"пропасть" синего фона, который трансформировался
из абстрактного золотого фона средневековой иконописи. Синий
цвет фона предполагает изображение неба, но таковым еще
не является - это символическое обозначение воздушной среды
и скорее напоминает заднюю стену интерьера, чем прозрачную,
голубую бездонность неба. Однако из этих зон складывалось
пространство картин кватроченто. |
Во
фресках "Мастера святой Цецилии" "Юродивый
предсказывает славу молодому Франциску",
неизвестного представителя римской школы "Отречение
Франциска от отца" пространство перестает
зависеть от телесной формы, как это проявлялось
у Каваллини. У пространства есть уже некоторая
измеряемость в глубину. Архитектурные изображения
вполне реальны и логично построены: сверяясь с
законами восприятия, мастера изображают за проемами
окон определенный интерьер с естественными ракурсными
сокращениями. 